Хроники оборотней - Страница 50

Панели темные дубовые с орнаментом, везде ковры, большущая кровать под балдахином, столик с резными ножками, горящий очаг. Да, давно прошли те времена, когда тевтонцы дали обет бедности. Эта комната чем-то напоминала спальню в замке Моррисвиль в Шотландии, там у нас с Алексом впервые был романтический ужин.

Только сейчас заметив на столике фрукты в вазе, серебряный кувшин и два дымящихся блюда с чем-то вкусно пахнущим, я решила, что обида мелочная и стоит остаться. Все это время Алекс терпеливо ждал, что ему свойственно. Он был в рубашке из тонкой белой ткани, бархатных штанах и домашних тапочках. Уютный и домашний до невозможности, вот бы броситься на него с разбега!

– Прости, любимая, я хотел, как лучше… Заплатил и послал за тобой монахов, на кухне заказав нам ужин. Все свежее, мясное, из натуральных продуктов. В монастыре сейчас пост, но тут его никто не соблюдает, кроме брата Расмуса, у него язва желудка, ему вообще ничего нельзя.

Похоже, у Алекса была куча новых впечатлений, которыми он хотел со мной поделиться. Пусть выговорится, я набросилась на рагу, хоть и ужинала бигосом, но это было целых три часа назад. Кажется, кое-что от Толстика и мне стало передаваться… Кстати, про него Алекс сказал, что он вовсю хозяйничает в покоях гроссмейстера и они даже ванну принимают вместе.

– Вчера похоронили комтура, это уже шестая жертва! Говорят, на отпевании кто-то выл под сводами костела, потом оказалось, что собака на крыше сидела и слезть не могла, а тут альбатросы…

– Как это собака попала на крышу?!

– Хороший вопрос… Ее как будто забросила неведомая сила, сама залезть не могла бы, там не всякий альпинист справится.

– А при чем тут альбатросы?

– Символ госпитальеров! Ты не поверишь, но здесь уже не меньше десяти лет живет один альбатрос. Второй появился лет пять назад, оба поселились в голубятне, ловили рыбу в местной речке, в общем, они дико раскричались, когда хоронили комтура. Люди усматривают в этом дурной знак…

– Алекс, я тебя люблю!

Он мгновенно заткнулся и молча притянул меня к себе, как будто только этого и ждал. Счастье – вот оно! Но я сурово ограничила его пыл поцелуями и объятиями, остальное – после свадьбы. Самой хочется, но я девушка строгого воспитания…

Потом мы еще час поболтали, я уснула, положив голову ему на грудь и обняв, чтобы никуда не убежал. Это не собственничество, просто нам так редко удается побыть вместе, без кота. Сегодня вообще наша первая ночь, когда мы только вдвоем. И это так чудесно, оказывается…

Агент 013 разбудил меня, потеребив за рукав, в окошко едва пробивался рассвет. Алекс уже встал, его подняли первым.

– Ну сплю, сплю… Чего надо? – недовольно буркнула я, с головой ныряя под толстое одеяло. Но неумолимая мордочка Профессора явно показывала, что моим снам – каюк, дело не ждет.

– Вставай, милочка! Произошло новое покушение! Бежать никуда не надо, я уже осмотрел место преступления. Напали на некоего брата Расмуса, примерно пару часов назад. Я предпочел задержаться и послушать, кто что говорит на этот счет, куда ведут свежие следы, какую информацию можно выявить дедуктивным методом.

– Ну и как, выявил что-нибудь? – с живейшим интересом спросил Алекс.

– Разумеется, но расскажу чуть позже. На дворе почти светло, Алиночке пора уходить, если ее обнаружат здесь днем, нам не поздоровится. Это крайне аморально!

– А нельзя без лекций о нравственности? – проворчала я, резко садясь на кровати.

– Я рассуждаю исключительно с лицемерной точки зрения здешних монахов, – невозмутимо отозвался кот, выпроваживая меня за дверь. – Пока братья дружно пытаются замолить былые грехи, у тебя есть пять минут, чтобы добраться до постоялого двора.

Но я уперлась. Не уйду, пока не услышу все!

– Я по-прежнему участвую в деле или вы меня исключили, тогда по какому праву, интересно?! Опять всплеск грубого мужского шовинизма!

Мурзик вздохнул, зная, что спорить со мной бессмысленно, и коротко рассказал следующее. В полночь брат Расмус захотел выйти в туалет, а из келий туда идти далековато. Это самое место находилось в башне, куда вел узкий коридор в шестьдесят два метра. Представляете, сколько пилить?! Конечно, большинство монахов просто не доходили, делая свои дела в уголках галереи, но брат Расмус был сознательным.

Он шел и шел, пока что-то резко не ударило в живот. Падая, он успел заметить черную тень на стене. Встал, оглянулся – никого, второй удар пришелся в голову. Следов насилия на теле нет, все это с его собственных слов, да и сам престарелый монах с мистическим ужасом уверяет, что удары наносились не извне, боль пронзала изнутри. Причем такая, что он потерял сознание…

Брат Шварц шел из другого крыла, по тем же самым делам. Мимо него тоже пронеслась человеческая тень, после чего он увидел распростертого на полу брата Расмуса. Возможно, появление Шварца и отпугнуло это существо, которое узрел еще один очевидец – сам магистр фон Сальца, но что он там делал, неизвестно, потому что у него не спросишь. Тем более подозрительно, ведь магистр, имея в своем пользовании золотой горшок, в туалет по ночам не выходит. Почему же он ошивался рядом?

Прежние нападения происходили в самых разных местах замка, так что дерьмо-демона к делу не привяжешь. Чем связаны между собой все жертвы? Ведь до сегодняшнего дня это были исключительно первые лица ордена, а брат Расмус хоть и является одним из старейших и уважаемых монахов, должности выше, чем дежурный по северному крылу, никогда не занимал. Сплошные загадки, блуждания во тьме предположений…

– Он выжил, поэтому его можно не относить к общему списку. А может быть, его просто перепутали с прогуливающимся неподалеку магистром? – предположила я.